60-часовая рабочая неделя, временные контракты, отсутствие гарантий для студентов

В Российском союзе промышленников и предпринимателей (РСПП) разработали проект поправок к Трудовому кодексу (ТК) и предлагают начать их «давно назревшее» обсуждение.

Как пишет газета «Коммерсант», поправки комитета по рынку труда и кадровым стратегиям РСПП, который возглавляет олигарх, владелец компании ОНЭКСИМ Михаил Прохоров, предлагают узаконить с согласия работника возможность 60-часовой рабочей недели, вводят понятие «дистанционной работы», а также снимают социальные гарантии с тех, кто поступил в учебное заведение самостоятельно — работодатели предлагают предоставлять оплачиваемые отпуска для сдачи экзаменов только тем работникам, которых они сами направили на обучение.

В переводе на русский язык: наверняка в большинстве частных компаний работодатели вынудят работников трудиться по 60 часов в неделю – это легко себе представить в каком-нибудь моногороде, где у человека нет и не будет другой работы, кроме нынешней. Интересно, что в этих поправках ничего не говорится о плате за сверхурочную работу. Напомним, что нынешний Трудовой кодекс (статья 152) устанавливает следующие правила оплаты сверхурочной работы: первые два часа сверхурочной работы оплачиваются не менее чем в 1,5-кратном размере; за последующие часы – не менее чем в двойном размере.

В последний раз рабочая неделя такой длительности – 60 часов – наблюдалась в России в 1898 году (в 1913 году – 58 часов).

Поправками РСПП также предлагается, что работодатель сможет менять трудовой договор в одностороннем порядке не только по причинам, связанным с изменением организационных или технологических условий труда, что прописано в действующем ТК, но и «по причинам экономического характера». Опять переведём на русский язык с канцеляризма: предполагается, что работодатель может, к примеру, взять и сократить вам оплату труда без вашего согласия в 2 или 3 раза. Или перевести вас из инженеров в чернорабочие.

Кроме того, РСПП предлагает сократить с нынешних двух до одного месяца срок, за который работодатель обязан уведомить о предстоящих изменениях трудового договора, в том числе о его расторжении. Однако большая часть поправок посвящена дополнительным основаниям для заключения с работниками срочного трудового договора. Поправками предлагается заключать срочный договор с «лицами, поступающими на работу впервые», в том числе и с выпускниками вузов и сузов. Что означает это на практике? После истечения срочного трудового договора (длительностью, к примеру, 6 месяцев или 1 год) работодатель может его смело расторгнуть, не выплатив никаких компенсаций и не предложив другой работы.

Также работодатели предлагают по аналогии с госслужбой срочный трудовой договор работникам, достигшим 60 лет и имеющим право на полную трудовую пенсию.

Напомним, что Михаил Прохоров ранее уже давал оценку российской «рабсиле». Как писала «Свободная пресса», в феврале 2010 года олигарх заявлял:

«Проблема – качество рабочей силы. В России 80% молодежи – студенты вузов. Однако, рынком могут быть востребованы только 20% выпускников – увы, такова структура нашей экономики. Получается, 60% молодежи — потенциальные и нынешние безработные.

Мы еще и трудимся мало. Например, канадский горняк работает на 40% больше российского коллеги. Законодательно переход на более эффективную систему труда в России невозможен. Приведу простой пример, из своей практики работы директором в Норильске. Там перепад температур между улицей и цехом 80 градусов. Основная задача – чтобы люди как можно меньше передвигались на открытом воздухе. Работа идет в 3 смены. Каждая смена по 6 часов, еще 4 часа взрыв (добыча породы методом взрыва – СП), еще 2 часа уходит неизвестно на что. Западные же работники работают 2 смены по 10 часов и 4 часа взрыв. Но и из этих 6 российских часов полезный труд – только 4 часа, потому что 2 часа уходит на доставку людей на место бурения. Мы хотели ввести в Норильске двухсменку, но оказалось, что по российским медицинским нормам этого сделать нельзя. Если бы мы ввели такой режим работы, производительность труда выросла бы на 25%».

О том, почему подобные инициативы крупного бизнеса в России часто не встречают серьезного сопротивления, тогда как во Франции аналогичные предложения влекут за собой всеобщие забастовки и уличные беспорядки, в интервью с «СП» размышляет лидер «Левого фронта» Сергей Удальцов:

«СП»: — Почему Россия не Франция, в данном случае? И не Греция?

- Во-первых, я отмечу, что РСПП чуть ли не еженедельно выступает с подобными заявлениями. Их позиция вполне логична: крупный бизнес хочет переложить как можно больше ответственности на работника. Но при этом инициатива РСПП – это еще не инициатива правительства или законодателей, так что бить во все колокола, пожалуй, преждевременно.

И всё же нужно отметить, что протестная культура европейских стран и, пожалуй, Северной Америки, по сравнению с российской – это небо и земля. Тому есть масса причин, начиная от «загадочной русской души», как принято говорить – и заканчивая всей российской историей. Скажем, в советский период, с одной стороны, государство подавляло различные инициативы. А с другой стороны, социальная политика была достаточно взвешенной и прогрессивной – недаром многие западные страны копировали различные элементы социальной системы СССР. Поэтому за эти долгие годы культура протеста не была воспитана. Отсюда и все проблемы.

Кроме того, власть продолжает ограничивать сознательную активность граждан. Применяются самые разные методы, в том числе пропагандистские. Например, молодежи внушают мысль – разными путями, от ТВ до интернета – что массовый уличный протест неэффективен, не дает конкретного результата. Действительно, власти избегают принимать какие-либо решения, которые можно истолковать как уступки уличной активности. За редким исключением, вроде Пикалева или Химкинского леса – то есть речь о тех местах, где ситуация зашла уже слишком далеко.

«СП»: — Способен ли такой жесткий проект в области трудового законодательства раскрутить массовый протест? Все-таки ТК в той или иной мере касается большинства россиян…

- Безусловно, при всей слабости российского профсоюзного движения, за последние годы появилась целая группа довольно активных независимых профсоюзов. Да и некоторые официальные профсоюзы на периферии ведут довольно энергичную политику. Так что, если это пожелание РСПП будет оформлено в законопроект, направлено в парламент – я думаю, что здесь мы можем ожидать довольно серьезного протеста. Понятно, что миллионы, как по аналогичному поводу во Франции, не поднимутся – но и незаметным этот протест, думаю, не будет. Глухого молчания не получится, и власти должны это учитывать.

Евгений Гонтмахер, бывший начальник департамента социального развития правительства РФ, член правления Института современного развития, напротив, считает предложения РСПП логичными:

– Это шаг в правильном направлении. Но всё зависит от последовательности действий. Например, сократить время уведомления об увольнении с двух до одного месяца – это вполне нормально, это повышает гибкость рынка труда. А вот что касается идеи не оплачивать учебные отпуска тем, кто сам поступил в вузы – вот это рано. Более того, может быть, это даже вредно, потому что сейчас мы испытываем очень большой недостаток как раз квалифицированной рабочей силы. В этом смысле, подобная мера может быть использована лет через 30-40, но не сейчас. Что касается предложения вести 60-часовую рабочую неделю – это тоже нормально. Если человек хочет работать дополнительно – почему нет?!

Как видите, каждое из предложений заслуживает отдельного обсуждения, и какая-то их часть может быть принята уже сейчас, а другая – отложена до лучших времен. Но, повторюсь, направление верное, потому что сейчас Трудовой кодекс имеет перекос в сторону работника, в нем нет баланса между правами работника и работодателя.

Нынешний Трудовой кодекс принимался в 2000-м году, после кризиса 1998 года, поэтому было очень сильное давление и профсоюзов, и депутатов защитить интересы работников. В тот момент, наверное, это было оправдано, но сейчас для свободного развития предпринимательской инициативы нужно эти условия понемногу менять.

Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации, видит в поправках РСПП к Трудовому кодексу возврат к феодализму:

– Мы стремительно движемся к феодализму – а именно это написано в предложениях РСПП. По сути, это лишение работников всех прав. Взять хотя бы 12-часовой рабочий день (60 часов в неделю). Пусть для начала каждый попробует, что такое работа в таком режиме. Я так работал, но в офисе. А попробуйте 12 часов в день, например, покопать землю или постоять у станка! То есть, это набор бесстыдных заявлений, которые исходят из того, что бизнесмен является человеком, а работник – нет, и прав у него нет никаких.

Естественно, движение к этому будет шаг за шагом. С некоторыми отступлениями. Но то, что мы сейчас видим, производит сильное впечатление. Ну, что значит: за месяц предупредить работника об увольнении? Работник, да, эти два месяца работает хуже, но имеет социальные гарантии, а главное – время на поиск новой работы. А ведь у нас плохая ситуация с занятостью: если вы немолоды, вы не просто не найдете работу за два месяца – вы её вообще не найдёте. Это полностью сопрягается с действиями государства по сокращению объемов социальной помощи. Потому что человек у нас существует для бизнеса и бюджета, а не наоборот.

Я надеюсь, эти поправки не примут. Потому что как в условиях ухудшения экономической ситуации позволить в одностороннем порядке пересматривать условия трудового договора?! Я бизнесмен, я сделал ошибку и понёс убытки. И теперь, получается, я эти убытки спокойно перекладываю на рабочих: я работал плохо – но вы за это заплатите. Это, бесспорно, новый феодализм. И, надеюсь, накануне назначения президента такой шаг сделать побоятся.

Олег Шеин, заместитель председателя комитета Госдумы по труду и социальной политике, рассказал, что инициатива РСПП – это провокация, призванная не дать осуществиться поправкам в ТК о расширении прав профсоюзов.

«СП»: — У нас действительно настолько либеральный трудовой кодекс, что бизнесу он настолько невыгоден, раз звучат подобные предложения?

- Для людей вроде Прохорова идеальный работник — это тот, который не только не просит заработной платы, но и ещё и приносит свои личные деньги работодателю. И то — «прохоров» будет всегда недоволен, потому что денег ему будет мало.

Я полагаю, что такие предложения однозначно не пройдут, а сам факт их появления — это система «клин клином». Сегодня в комитете Госдумы обсуждаются поправки, которые улучшают положение работников. Не факт, что они будут приняты, но дискуссия идёт.

Соответственно, чтобы этого не допустить, необходимо вбросить совершенно провокационные идеи, а потом сказать — «а давайте придём к компромиссу, сделаем, как сейчас», когда никто никаких прав не имеет, но и мы не будем просить, чтобы люди работали до 80-ти лет по 60 часов в сутки.

«СП»: — То есть это в чистом виде контрмера?

- Конечно же.

«СП»: — А в чём суть предлагаемых вами поправок?

- Мы обсуждаем вопросы расширения прав профсоюзов на ведение коллективных переговоров, и моменты, касающиеся восстановления права профсоюзов на блокирование увольнения профсоюзных активистов.

Сейчас по выговорам-взысканиям увольнение возможно без согласия профсоюза. Дирекция, чтобы задавить профсоюз, пишет фальшивые выговоры активистам, и их увольняют. Потом люди полгода пытаются доказать в суде, что они не виноваты, а когда через полгода они всё-таки восстанавливаются на работе, их опять увольняют.

Мы предложили «отлагательное вето» — если профсоюз не согласен с претензиями работодателя по работе члена профсоюза, то работодатель свой приказ об увольнении должен доказать в суде.

«СП»: — А чем эта инициатива угрожает «прохоровым»?

- А тогда люди не будут бояться создавать профсоюзы, что их могут за это выкинуть с работы. Учитывая, что правовая грамотность населения растёт, интернет этому очень способствует, в России профсоюзное движение потихонечку развивается: Форд во Всеволжске, профсоюз докеров, и так далее.

В этих условиях Прохорову придётся пожертвовать хотя бы частью своих подруг в Куршавеле, и на сэкономленные деньги поднимать зарплату работникам предприятий. А это неприятно, этого делать не хочется.